Остаться в живых - Страница 84

К оглавлению

Он глубоко вздохнул. Он должен держать себя в руках. И их тоже.

— Ему нужно в больницу. От вас зависит, как скоро он туда попадет, — заявил Тобела. — Грузите мотоцикл!

Солдаты застыли на месте.

— Шевелитесь! Он умрет!

Малыш Джо застонал.

Мотоцикл стоял у открытой двери «орикса».

— Помоги им, — велел он пилоту.

— Не стреляй, — попросил второй пилот, поднимаясь снизу со шлемом и костюмом.

— Кидай внутрь!

Четверо парней с трудом возились с тяжелой машиной, наконец они вкатили ее в вертолет.

— У вас есть аптечка первой помощи?

Купидон кивнул.

— Перевяжите ему шею. Да потуже!

Он подошел к «ориксу»; ноги сделались ватными, бедро пронзала острая боль. Он понимал, что его время почти на исходе.

— Нам пора, — сказал он, глядя на двух пилотов.

34

Во втором «ориксе», стоявшем у дороги R64, на полпути между Дилсвиллем и Босхофом, заработала рация. Капитан Тигр Мазибуко услышал сигнал тревоги.

— Помогите, помогите, помогите! Внизу выстрелы, по-моему, мы его нашли…

А потом все стихло.

Мазибуко высунул голову наружу и закричал, обращаясь к экипажу вертолета, к летчикам, которые курили и болтали с бойцами команды «Альфа»:

— Сюда! — и потом в рацию: — Где вы? Отзовитесь! Где вы?

Но ему никто не ответил. Сердце у него екнуло, его охватила ярость.

— Что такое? — спросил пилот, подходя.

— Они нашли его, кто-то объявил тревогу, — сказал Мазибуко. — Отзовитесь, где вы, кто выходил на связь?

Летчик надел наушники.

— «Ройвалк-1» вызывает «орикс». Мы тоже их слышали.

— Кто это был? — спросил Мазибуко.

— Похоже, Котзе, прием.

— Кто такой Котзе, мать твою?

— Пилот второго «орикса».

— Взлетаем! — заорал Мазибуко, но пилот уже заводил двигатели. — Мне понадобятся и все «ройвалки», — произнес он в микрофон. — Вы знаете, где Котзе и остальные?

— Покажите карту, — сказал второй пилот. — Я сообщу им координаты.

— Вот. — Мазибуко ткнул в карту указательным пальцем. — Они там.

Они взмыли вверх, и пилот прокричал:

— Куда?

— В Ботсвану! — крикнул в ответ Тобела.

Пилот покачал головой:

— Я не имею права пересекать государственную границу!

— Ничего. Спустись пониже, и радары нас не засекут.

— Что?

Боль в бедре стала невыносимой; брюки промокли. Надо бы взглянуть. Но у него есть более срочные дела.

— Дайте наушники, — сказал он, подкрепляя свои слова жестами.

Наушники оказались у второго пилота; тот, дрожа, смотрел на Тобелу и на его «хеклер-кох». Он снял наушники и передал их Мпайипели; тот услышал сначала помехи, потом голоса, «ройвалки» переговаривались друг с другом.

— Скажи им про раненого, — велел Тобела Мпайипели второму пилоту, — но больше ничего не говори. Понял?

Второй пилот кивнул.

Тобела обшарил глазами приборную панель в поисках компаса. Он знал, что Лобатсе находится на севере, почти прямо на севере.

— Где у вас компас?

— Здесь, — показал пилот.

— Лжешь!

Их глаза встретились; пилот окинул Тобелу оценивающим взглядом. Он отметил, что беглец ранен и у него сильно дрожат руки. Пилот напомнил Тобеле стервятника, который разглядывает свою жертву. Тобела стал слушать, как второй пилот сообщает про раненого бойца.

— «Орикс-2» вызывает «Орикс-1», у нас раненый, повторяю, у нас раненый, нам срочно нужна помощь.

— Где вы, «Орикс-2»?

Мпайипели узнал голос. Тот псих, с которым он общался утром.

— Хватит, — велел он второму пилоту, который воодушевленно кивнул.

— Слушай внимательно, — обратился он к первому пилоту. — Мне нужен только один пилот. Ты видел, что случилось с бойцом. Хочешь, чтобы я застрелил и твоего напарника?

Первый пилот покачал головой.

— Я хочу взглянуть на компас. И я хочу видеть землю — все время, понимаешь?

— Да.

— Покажи.

Пилот прикоснулся к дисплею, на котором значилось 270.

— По-твоему, я тупой ниггер, ничего не смыслю в приборах?

В эфире звучали голоса; Мазибуко непрестанно вызывал их.

— «Орикс-2», где вы? «Орикс-1» вызывает «Орикс-2», прием!

Первый пилот молчал.

— У тебя десять секунд на то, чтобы взять курс на север.

Миг нерешительности — и пилот развернул вертолет. 280, 290, 300, 310, 320 — стрелка на инструменте все время поворачивалась; на черном фоне выскакивали цифры: 330, 340, 350, 355.

— Так держать!

Теперь он должен осмотреть свои раны. Остановить кровотечение. Должен что-нибудь выпить, во рту пересохло, как будто он жевал мел. Он обязан все время быть начеку, не отключаться.

— Сколько до Лобатсе?

— Час, час с четвертью.

В оперативном штабе настроение было хуже некуда.

Янина Менц сидела за большим столом, пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица. Они слушали какофонию голосов в эфире. Там настоящий хаос, подумала она, повсюду хаос. Встреча с американцем прошла плохо, на обратном пути они с директором молчали, а вернувшись, она застала свою команду полностью деморализованной.

Все уже знали о гибели Мириам Нзулулвази, все знали о том, что Радебе ушел, все знали, что один из бойцов ОБР тяжело ранен, а беглец… О том, где находится беглец, не знал никто.

Хаос. И вот теперь она понятия не имеет, что делать.

Из ее попытки поговорить с директором ничего не вышло. В их отношениях произошел надлом, которого она не могла объяснить. Почему круг подозреваемых расширился и включил в себя ее? А может, такова судьба всех горе-вестников?