Остаться в живых - Страница 20

Если он поедет по платной дороге, его легко можно будет выследить; высокий чернокожий мужчина на дорогом мотоцикле — фигура приметная.

Что же все-таки делать?

Скорее всего, так поздно такси уже не ходят.

Надо взглянуть на происходящее с положительной точки зрения. Он едет, он в пути. Самое главное — подавить в себе желание избавиться от мотоцикла. Темнота — даже к лучшему. Во всем можно найти что-то хорошее. Сейчас у него преимущество. Они понятия не имеют, где он находится, несмотря на двух шпионов в машине у мотосалона. Только завтра утром увидят, что пропал мотоцикл…

Вдруг сжалось сердце. Он не включил сигнализацию после того, как отпер дверь! Он так спешил и так долго выбирал мотоцикл, что забыл заново включить сигнализацию!

Господи, как он поглупел!

К тому времени как он доехал до Стелленбоша, его гнев на Джонни Клейнтьеса, на шпионов и на собственную глупость преодолел страх перед мотоциклом, и он ругался под шлемом на всех известных ему языках.

— Просто невероятно, — сказал Боденстейн. — Черт возьми, просто невероятно!

Два агента и владелец стояли в демонстрационном зале мотосалона «Моторрад». Боденстейн протянул агентам клочок бумаги:

— Посмотрите, что он написал. Представляете?

Натан взял записку.

...

«Мистер Боденстейн!

Я беру взаймы на два-три дня демонстрационную модель GS. Кроме того, я взял мотокостюм, шлем и перчатки; деньги за аренду я оставил у вас на столе. К сожалению, мне придется срочно помочь одному другу, и у меня не остается иного выхода. Я полностью оплачу амортизацию, бензин и любые повреждения.

— А еще думаешь, что знаешь человека. Знаешь, кому можно доверять, — произнес Боденстейн.

— Который из них называется GS? — спросил Джонни, второй агент.

— Вот такая же громадина, только желтая. — Боденстейн показал на серебристый мотоцикл. — Он обязательно свалится. И разобьется. Это ведь не игрушка! Ну просто уму непостижимо!

Янина Менц давно взяла за правило видеть жизнь такой, какая она есть, а не такой, как хочется.

Вот почему она довольно спокойно восприняла происходящее.

Хотя в оперативном штабе все вокруг гудело, голова у нее не переставала работать. Она оставалась на своем месте, во главе овального стола, подперев голову рукой, и спокойно размышляла. Она ни на миг не забывала о том, что директор слышит каждое произнесенное здесь слово, и ее слова, решения, интонации и жесты должны произвести необходимое впечатление на подчиненных.

Видение: перед ее мысленным взором всплыла дорога, по которой мчится неуловимый и загадочный Тобела Мпайипели. Он направляется на север. Магистраль № 1 напоминает толстую, извилистую артерию, протянувшуюся в сердце Африки. Почему он без промедления согласился помочь Джонни Клейнтьесу? Впрочем, его мотивы теперь несущественны. Янина Менц сосредоточилась на маршруте: ее интересовали варианты пути, способы перехвата, превентивные и ограничительные меры.

Она попросила прикрепить к стене большую карту страны, красными чернилами отметила на ней вероятный маршрут. Затем назначила задание отряду быстрого реагирования: они должны ждать Мпайипели в семидесяти семи километрах к северу от Бофорт-Уэста, на развилке. Оттуда в Йоханнесбург можно добраться либо через Кимберли, либо через Блумфонтейн.

Затем она попросила Квинна и Радебе оповестить полицию и отделы автоинспекции: пусть собирают сведения и ничего не предпринимают, потому что беглец вооружен и по-прежнему остается более или менее неизвестной величиной. Но пусть знают, что стрелять он умеет.

Ее тяготило то, что они так мало знают о Тобеле Мпайипели, поэтому она решила отправить агентов и к Мириам Нзулулвази и к Монике Клейнтьес. Пора снимать перчатки. Разыскать родственников беглеца. Родителей. Друзей. Добыть сведения о нем. Кто он? Что? Когда? Почему? Как? Ей нужно узнать его, этого призрака с изменчивым лицом.

У нее есть власть. Она ею воспользуется.

...

Фрагмент расшифровки беседы Дж. Уилкинсона с Андре Боденстейном, владельцем мотосалона «Моторрад». 23 октября, 21:55, бульвар Освальда Пиро, Кейптаун:

У. Что вам известно о предыдущих местах работы мистера Мпайипели?

Б. Он был разнорабочим.

У. Разнорабочим?

Б. Да. Работал в автосервисе в Сомерсет-Уэсте.

У. Откуда вы знаете?

Б. Он сам мне говорил.

У. Какого рода работу он выполнял?

Б. Разнорабочий есть разнорабочий. Это значит, что он выполняет самую черную работу, за которую никто другой не возьмется.

У. Больше вам ничего не известно?

Б. Слушайте, для того, чтобы мыть у меня мотоциклы, человеку не требуется высшее образование!

У. И вы доверили ему ключ от служебного входа?

Б. Не с самого первого дня, я же не идиот.

У. А потом?

Б. Послушайте, каждое утро, когда я приезжал на работу, он уже ждал меня на крыльце. Каждый божий день. Ни разу не заболел, не опоздал, не запил. Он работал — а работать, я вам скажу, он умеет. Прошлой зимой я разрешил ему открывать салон. Чего ему мокнуть под дождем, пока он ждет меня? Заодно поручил ему подметать полы и ставить чайник. К тому времени как мы приходим на работу, кофе уже готов — каждое утро, заметьте! А салон сверкает, как новенькая монета. Мне казалось, что я могу ему доверять. Мне казалось, я знаю людей…

Когда он работал в Килларни, то два раза наблюдал, как инструкторы мотокурсов БМВ обучали езде на мотоцикле преуспевающих белых среднего возраста; жаль, что он тогда не слушал как следует, глядишь, и запомнил бы что-нибудь полезное.